Суббота началась как и всегда с пробежки. На днях я купила себе новый спортивный костюм красного цвета, теперь бегаю в еще лучшем настроении.
Обратную дорогу прошла пешком, наслаждаясь свежим декабрьским воздухом.
В десять разбудила Сережку поцелуями. До двенадцати валялись перед телевизором, смотрели Южный парк.
Для разнообразия прокатилась до Планеты, продлила абонемент и себе, и Саньку, вдвоем у нас получается заниматься последовательнее и интенсивнее.
На обед приготовила пасту и Цезарь, обед, правда, состоялся почти в ужин.
Сережа с Саньком смотрели какой-то мутный фильм, ожидали прихода мальчишек.
А мы с Машей, созвонившись, решили ехать к Латифу. Пить.
Я оделась в джинсы и рубашку, вызвала такси и уже спустилась на лифте до 5го этажа, как вдруг решила переодеться, потому что танцевать в платье намного красивее, чем в джинсах.
Поднялась обратно на 12й.
Дома даже никто не удивился, что я вернулась переодеться, как всегда поржали и снова переключились на фильм.
Я одела замшевые ботильоны, чулочки со стрелками и черное платье с запАхом. Даа... так танцевать просто секси, подумалось мне, когда при сгибе из разреза показалась моя ножка.
Чмокнула мужа и вылетела из квартиры.
Маша приехала, естесственно, раньше меня минут на 20, прихватив с собой подругу.
Меня в дверях встретил Латиф, причем ждал именно меня. Помог снять шубку и, провожая в зал, сообщил, что сегодня "моя" комната занята, потому что мой субботний приезд - внеплановый. Девчонок уже разместили в отличном месте у окна. Латиф от чего-то дергалася, что было ему совершенно не свойственно, но я не стала задавать вопросов: если бы посчитал нужным, ввел бы меня в курс дела.
И Латиф посчитал.
После бутылки Ноя на троих, он пригласил меня на танец.
Латинский медляк, не помню, как они правильно называются.
Мы достаточно удалены от колонок, чтобы поговорить во время танца, не напрягая ни связки, ни слух.
Латиф произносит:
"Ты знаешь мое сердечное и искреннее к тебе отношение (тут я напряглась от счастья и тоски за свою участь выслушивать столь приятные и столь мучительные моему эго речи одновременно) и полагаю, догадываешься, скольких сил стоит мне быть так близко и так далеко от тебя. Храню в памяти каждый миг, проведенный рядом. Я никогда не смогу изменить своих чувств, как бы мне того не хотелось, но я принял решение (уезжает... пронеслось в моей голове). 28 прочтут никах."
На какое-то время я решилась дара речи. Уж лучше бы уехал...
И пока я стояла недвижимо посреди танцпола, впившись ногтями в его кисть, он объяснил, что уже полгода, как присматривал себе невесту, и пару месяцев назад познакомился с девушкой в продуктовом магазине (Продуктовом!?! Да, Латиф отродясь не покупал самостоятельно подукты...н-да...голь на выдумки хитра). Собрал информацию про нее, про ее родственников, 10 дней назад нанес визит ее родителям с предложением отдать дочь ему в жены. Те, посоветовавшись, согласились. (Ну, еще бы они не согласились, это просто подарок с выше - богатый, красивый жених, готовый безотлагательно жениться).
Я собрала всю волю, все силы, призвала все самообладание, и как только почувствовала, что контролирую себя и мысли, просияла как можно более искренней улыбкой. Обняла, пожелала счастья в семейной жизни, прислонилась губами к его щеке и возвратилась за столик к девочкам.
Выпили еще по паре моих любимых коктейлей "коньяк/вишневый сок", и я предложила ехать в клуб. Разве в таком состоянии кто-нибудь смог бы ответить отказом)))
Пока девчонки одевались и вызывали такси, я расплатилась по счету. Официантка никак не хотела мне его приносить, повторяя, что у нее указание, обслуживать наш столик за счет заведения, предлагала сходить за администратором, но я не могла позволить, чтобы мой жест дошел до Латифа раньше времени, кинула купюры на стол, забрала шубу и оказалась на улице как раз в тот момент, когда за нами подъехала машина. Девчонки всю дорогу смеялись, я тоже хихикала, хотя даже не слышала, о чем идет речь.
Я чувствовала невыносимую обиду, мне хотелось плакать и кричать. Я не понимала природы этих переживаний, но и не хотела их останавливать, хотя могла это сделать в любой момент. Отчего-то мне хотелось насладиться этими мгновениями. Пережить, прочувствовать, а потом уже навсегда прогнать их из памяти.
По дороге я позвонила Сереже, чтобы сообщить о наших планах и поинтересоваться, не составит ли он компанию в клубе.
Сережа уже ложился спать, поэтому предложил нам поехать туда, где отдыхали Миша с Ильей, и возвращаться домой вместе с ними. Меня этот вариант устраивал даже больше.
Пока я разговаривала, на второй линии пробивался Латиф, видимо, обнаружил оплаченный счет и мое отсутствие.
Меня разозлил не факт женитьбы Латифа, меня взбесили скрытность, с которой он все это проделывал, манера, с которой преподнес мне новость, и невозмутимость, с которой принимал мои поздравления. Я не могла ни закатить ему истерики, ни выразить свое возмущение, я вообще никакого права не имела выражать своих претензий в какой бы то ни было форме, и тем более публично. Но мне хотелось, чтобы он знал, ЧТО я обо всем этом думаю. И он узнал. Когда ему сообщили об оплаченном счете. Кроме того, я ушла не попрощавшись и не поблагодарив за вечер.
В наших с ним отношениях сложился ряд негласных правил и традиций. Сегодня я нарушила два из них: не попрощалась перед уходом и не поблагодарила за вечер поцелуем в щеку, и попросила счет, а я не емею права этого делать, если в моей компании не было мужчин.
Заметив у входа уже ожидающего нас Илью, я скинула Сереже смс, чтобы звонил Илье, если понадоблюсь, потому что я отключаю телефон и сдаю его в гардероб, чтобы не мешался.
И до шести утра я танцевала, танцевала, танцевала...